Пролог

31 июля 1980 года

- Целитель, как она? – повскакивали со своих мест Джеймс, Сириус, Ремус и Том.
- Мистер Поттер, мне очень жаль, но ваша жена умерла. Мы не смогли ее спасти, - отводя взгляд, пробормотал целитель. Он занимал эту должность уже более пятнадцати лет и смерти при родах случались довольно редко. У Дениэла всякий раз, когда он был вынужден сообщать такие вещи родным и близким женщин и мужчин, которые умерли в родах, сжималось сердце. Он просто не понимал тех целителей и колдомедиков, которые могли с каменными лицами сообщать об этом. Нет, конечно, ко всему в этой жизни можно привыкнуть, но лично для него это то, к чему он привыкнуть не сможет, наверное, никогда.
Джеймсу показалось, что мир перевернулся, а сердце перестало биться. Он не мог поверить в это. Этого просто не могло случиться! Лили умерла?! Его замечательная, добрая, чуткая, понимающая и любимая Лили мертва? Он отказывался это принять и поверить. Да в это просто не возможно было поверить. И Джеймс не верил!
- Нет, Это не возможно! – лихорадочно заговорил Поттер, слезы текли по бледному лицу мужчины. Он не мог ее потерять! Как он будет жить без нее? – Она не могла… Она не могла, вы слышите? – выкрикнул Джеймс.
-Сохатый, тихо, успокойся, - дрожащим голосом, глотая слезы, заговорил Сириус. Мужчина аккуратно обнял друга за плечи, поддерживая, не давая упасть.
- Все будет хорошо, Джеймс, - едва выдавливая слова, произнес Ремус. Он понимал, насколько банально они прозвучали. Но что еще он мог сделать в этой ситуации? Только быть рядом, оказывая другу всю возможную помощь и поддержку.
Том, молча, подошел к Поттеру, и так же молча, его обнял.
- Что с малышом? – нашел в себе силы произнести Джеймс. Он потерял любимую жену, но если что – то случилось с сыном – он просто этого не переживет. Они с Лили безумно хотели ребенка, и его сын - это единственное, что заставляет его сейчас не пойти и не направить на себя палочку, произнося смертельное проклятье.
- С ним все замечательно. Ребенок родился здоровым, - ответил целитель. – Мы говорили Вашей жене, что она очень рискует. Но для малыша не было никакой угрозы.
- Что значит «мы говорили»? – переспросил Джеймс. Когда Лили приходила в больницу, на консультацию, он не мог быть рядом. Дела в Аврорате, вырваться не получалось. Он понятия не имел, что для Лили беременность сопровождалась риском для ее жизни.
- Мы предупреждали ее, что рожать опасно. Не для ребенка, для нее. Но она сказала, что готова пойти на такой риск… И если говорить совсем честно, то шансов на то, что она бы выжила - было совсем мало, - объяснил Дениэл, сочувственно глядя на убитого горем мужчину. – Подождите, вы хотите сказать, что не знали об этом?
- Нет, - слабым голосом пробормотал Джеймс. Лили, действительно, никогда не говорила ему, чем может быть чревата ее беременность. – Мерлин, ну почему она мне ничего не сказала? Ну, почему молчала? – беспомощно простонал мужчина.
- Я ее предупреждал, но она отвечала, что готова рискнуть. Я просто не имел никакого права ее отговаривать от этого.
- Где она? Я хочу ее увидеть, - потребовал Джеймс.
- А нас вы не могли отвести к малышу? – попросил Ремус. Он чувствовал, что Джеймс хочет сейчас побыть с Лили, хочет попрощаться.
- А…
- Он мой крестник, а им приходится племянником, - вмешался Сириус, показывая на Тома и Ремуса.
Сириус, как и Том, понимал, что нужно сейчас Джеймсу.
Целитель перевел взгляд на Джеймса, безмолвно спрашивая разрешения, и Поттер согласно кивнул. Показав трем мужчинам, куда им нужно идти, целитель провел Джеймса к телу жены.
Стоя там, в коридоре, Джеймс еще мог себе представить, что все это, чья – то очень жестокая шутка. Но сейчас, увидев тело Лили, он понял, что уже ничего не будет, как прежде. Он больше никогда не услышит ее серебристый, задорный смех. Больше никогда не обнимет ее, никогда не сможет поцеловать любимую. Никогда не сможет, валяясь с ней на диване, просто поговорить о чем бы то ни было. Он больше не сможет заглянуть в ее невероятные изумрудные глаза и в очередной раз, безвозвратно, утонуть в них. Сдерживаемые, во время разговора с целителем Дениэлом, рыдания, прорвались наружу. Он рыдал, захлебываясь слезами. Он оплакивал любимую женщину. И их, больше не возможную, счастливую жизнь. Он стоял на коленях рядом с ее кроватью и, держа ее за руку, рыдал так, как еще никогда в жизни.
Сколько он провел времени рядом с телом обожаемой жены, он не знал. Да и не хотел знать. Сейчас ему это было не важно. Внезапно он почувствовал, как его бережно подняли на руки и вынесли из комнаты. Он не сопротивлялся. Не было ни сил, ни желания.

В следующий раз Джеймс проснулся в комнате. В уютной кровати. Он не сразу понял, где находится, но оглянувшись, понял, что это гостевая комната в доме Сириуса. «Что я здесь делаю?» - спрашивал себя Поттер, со сна не до конца вспомнив, что произошло накануне. Но стоило вопросу прозвучать, как воспоминания нахлынули лавиной.
- Лили... – простонал мужчина, зарываясь лицом в подушку. Тело пронзила невыносимая боль от утраты любимого человека.
Спустя полчаса он смог найти в себе силы подняться с постели, привести себя в порядок и спуститься вниз. Сириус, Том и Ремус находились в гостиной. На руках Сириуса сладким сном спал его сын
- Как ты? – сочувственно глядя на Джеймса, спросил Ремус.
Джеймс попытался выдавить из себя улыбку, но вместо нее получилась горестная гримаса.
- Джеймс, Том организовал похороны, - тихо заговорил Сириус, не глядя на друга. Было не выносимо видеть на всегда веселом лице, в этих, всегда наполненных жизнью и смехом, глазах - муку и боль. – Они состоятся завтра, в двенадцать часов дня.
- Завтра? Так скоро? – безжизненным голосом переспросил Джеймс.
- Джеймс, сегодня уже второе августа. Ты проспал сутки, - вставил Ремус.
Джеймс сидел не двигаясь, глядя в только ему одному известную точку, находящуюся где – то за спиной Сириуса. Потом перевел взгляд на сына, лежащего на руках у Сириуса. И решительно встав, подошел к другу. Осторожно забрав у него сына, он вернулся обратно в комнату, где положив Гарри (Лили хотела назвать его именно так) на кровать, лег рядом с ним, обнимая маленькое тельце малыша.
- Ты ни капли не похож на нее, - тихо прошептал Джеймс, рассматривая Гарри. – Ты скорее моя копия.
Так разглядывая сокровище, которое ему подарила Лили, мужчина заснул.

День похорон Лили, стал одним из самых ужасных в жизни Джеймса. Он просто не мог смотреть на безжизненное лицо любимой. А на ее губах навечно застыла улыбка. Целитель успел сказать, что у нее сын и сразу после этого девушка заснула вечным сном.
Со всех сторон были слышны плач и всхлипы. Джеймс держал маленького Гарри на руках, вспоминая счастливые дни, проведенные с женой, а по его застывшему лицу, текли безмолвные слезы…

Глава 2

«Не смотри туда! Не смотри, я сказал!» - говорил сам себе старший Поттер, безуспешно уговаривая себя не смотреть на задницу сына. Мальчик склонился над бильярдным столом для удара.
«Черт! Черт! Черт!»- как бы он не уговаривал, его взгляд, как будто помимо его воли возвращался к стройной фигуре сына. К тому же, мальчик сегодня, как специально оделся так, что вещи обрисовывали его тело, не оставляя места для воображения. Зеленая, под цвет глаз (уже не говоря о том, что это был любимый цвет Гарри), майка, облегающая торс слизеринца и открывающая полоску загорелой кожи, черные джинсы с низкой посадкой, обтягивающие длинные стройные ноги и узкие бедра, как вторая кожа, и легкие мягкие полусапожки, в которые были заправлены джинсы. Джеймс недоумевал: как ему не жарко, ведь на дворе лето. Правда, Гарри всегда мерз, хоть жарко было на улице, хоть холодно. Но скорее всего в данном случае дело было не в том насколько Гарри жарко, а в том насколько привлекательно и сексуально он в этом наряде выглядел. Ведь, как известно, красота требует жертв. Хотя Сириус часто повторял, что на его крестника хоть балахон натяни, он и в этом будет выглядеть сексуально и привлекательно. Джеймс был с ним согласен на все сто процентов. И ему, почему то даже в голову не пришло, что его сыну послезавтра исполнится шестнадцать лет.
Вот Гарри снова наклоняется над столом, джинсы обтягивают его зад, майка задирается еще выше, обнажая еще больше загорелой кожи парня. Да и вообще, Гарри сегодня весь день, кажется, то и делает, что пытается свести его с ума от желания обладать этим телом. Все его движения буквально пропитаны естественной грацией и сексуальностью… Джеймс чувствует, как резко поднялась температура в помещении, дергает за ворот своей футболки и просто титаническим усилием воли заставляет себя перевести взгляд на что – нибудь другое. Тут он обратил внимание на Сириуса, который зеркально отразил его действия. Сириус поднимает взгляд на Джеймса и их глаза встречаются. В карих и сапфировых глазах отражается желание. Они оба знают, КОГО они сейчас хотят, и во взгляде отражается понимание. И если бы не присутствующие в комнате Драко и Блейз, о которых мужчины еще смутно помнили, то они бы использовали этот стол для несколько других целей. А раскаяние, презрение и лютая ненависть к себе пришли бы уже потом. Джеймс еле заметно кивнул на безмолвный вопрос супруга и они, извинившись перед ребятами и сославшись на дела, быстро выскочили из комнаты.
Сириус затолкал Джеймса в первую попавшуюся гостиную, где они принялись нетерпеливо срывать с друг друга одежду, разрывая едва ли не в клочья. Джеймс яростно впился в губы своего супруга, в то время, как Сириус судорожно ласкал все его тело. Из горла обоих мужчин вырвался громкий стон, когда, наконец, последний предмет одежды полетел в сторону. Сириус повалил Джеймса на пол, накрывая его безупречное тело своим. Он оторвался от губ супруга и припал к его шеи, засасывая нежную кожу и прикусывая, чтобы потом, будто извиняясь, зализать место укуса, оставляя багровые засосы. Джеймс стонал, выгибаясь, запуская ладони в шикарные волосы мужа. Сириус опустился к соскам Поттера, один лаская губами, а другой сжал пальцами, заставляя затвердеть. Он некоторое время играл с сосками Джеймса, пока не почувствовал, как руки партнера слегка надавили на его плечи, показывая чего бы ему хотелось. Сириус, прокладывая поцелуями дорожку, спустился к паху любовника. Обхватив член ладонью, он коснулся языком головки, уже сочившейся смазкой. Джеймс судорожно втянул воздух. Его муж стал ласкать его языком, проводя по члену вверх и вниз, рукой лаская яички. Затем, расслабив горло, взял его целиком в рот. И снова выпустил, оставив во рту только головку. Он обвел ее языком и начал посасывать. Из горла Джеймса дыхание вырывалось с хрипами и переходило в долгие протяжнее стоны, и он, перестав себя сдерживать, начал вбиваться во влажный и такой гостеприимный рот Сириуса. Бродяга, дотянувшись до своего члена, принялся быстро и жестко гладить себя. И очень скоро они оба кончили, представляя на местах друг друга, Гарри. Это было безумие.
- Сириус, что делать? – спросил Джеймс, прейдя в себя после бурного оргазма. – Я же не могу желать собственного сына. Это не правильно. Так не должно быть.
- Джейми, а что мы можем сделать в данном случае? – устало ответил Сириус. Он уже давно заметил, что хочет своего крестника и пасынка. Но, естественно, не предпринимал никаких действий по соблазнению последнего. А также он заметил, что и Джеймс не далеко от него ушел. Более того, однажды он проснулся ночью от стонов мужа, и ему снился явно не кошмар. К тому же буквально через несколько мгновений, Джейми кончил с именем сына на губах. Сириус тогда не стал ему ничего говорить, решив, что Джеймс должен сам в этом разобраться. Здесь он ему помочь ничем не сможет. – Нужно либо игнорировать желание, либо его удовлетворить.
- Сириус, ты понимаешь, что ты говоришь? Это мой сын, я не могу с ним спать!
- А желать, значит, сына ты можешь? – ядовито спросил анимаг. Джеймс что, думает ему самому эта ситуация нравится? Что ему нравится то, что при виде своего любимого крестника у него начинает мелькать разнообразные образы, как он трахает Гарри во всех мыслимых и не мыслимых позах? Хотя сейчас он усиленно старается избегать мальчика, чтобы не доводить себя до того о чем потом будет жалеть и в чем будет раскаиваться. – Джеймс, мы действительно не можем с этим ничего сделать. Может когда он уедет в школу, это пройдет, но пока, что это единственное, что мы можем сделать.
Джеймс горестно вздохнул, понимая, что его супруг абсолютно прав.
- Вставай, нужно приводить себя в порядок! Не хватало, чтобы сюда зашли мальчишки.

- Что скажете? – повернулся Гарри к друзьям, как только закрылась дверь после ухода мужчин.
- Кажется, ты был прав, - спокойно заявил Драко. – Твой отец не мог оторвать от тебя глаз.

~ ретроспектива ~

Трое мальчишек сидели на кровати, в комнате Гарри. Последний рассказывал своим друзьям о подозрениях, которые зародились у него, когда он заметил взгляд отца.
- Гарри, ты уверен?– с сомнением спросил Драко. Первый шок прошел, да и не то, чтобы шок, а так, удивление. Как справедливо заметил Блейз, в наше время возможно все. В общем, удивление или шок, как кому угодно, прошло, теперь можно было мыслить рационально. – Может он просто…
- Драко, ты ведь понимаешь, что Я могу отличить желание от этого твоего «просто»? - нетерпеливо перебил друга Поттер.
- Да ладно тебе. Но согласись, что это странно, если не сказать больше, - прокомментировал Блейз.
- Понимаю! И хотя я уверен в том, что видел, все же нужно как – то это проверить, - сказал Гарри.
- И как ты это сделаешь?
- Да есть у меня одна идейка! Мы с отцом очень любим, поиграть в бильярд, а там, как известно нужно часто нагибаться. Тебе, Драко, нужно будет всего лишь внимательно понаблюдать за ним, - хитро улыбаясь, сказал Гарри.

~ Конец ретроспективы~

- Так же, как и твой крестный, - отозвался Блейз.
Гарри недоуменно посмотрел на друга.
- Что ты так смотришь? Сириус с тебя глаз не спускал. Особенно, когда ты склонялся для очередного удара. Я наблюдал, - пояснил Блейз.
- И, Гарри, ты был прав! Твой отец тебя хочет, - сказал Драко. И с сарказмом добавил: - Ты бы им еще стриптиз станцевал. А то походочка «от бедра», обтягивающая одежда, ну это еще ладно, она у тебя практически вся такая, но вот твои, вроде как, невинные взгляды из под ресниц… Я вообще удивляюсь, как они не поняли, что их самым наглым образом соблазняют. С их – то опытом.
- Им, Дракуся, было не много не до размышлений, - ехидно пропел Блейз.
- Если ты меня еще раз так назовешь, мало не покажется, - яростно прошипел Драко.
Гарри в перепалке не участвовал, он размышлял над тем, что ему со всем этим делать.

Глава 4

Сириус смотрел на своего крестного сына. После его стриптиза, Блек, не мог думать ни о чем другом. Он мечтал увидеть это тело, под собой, извивающимся от страсти. И вот стоит объект его жгучего желания с блестящими глазами и зацелованными губами. Весь его вид буквально кричит: «Трахни меня!». А он ничего не может сделать. Эх, обидно, хотя это еще очень мягко сказано.
«Так, сейчас прикажу эльфам проводить и разместить гостей в гостевых комнатах, а потом можно и отдохнуть. День был просто сумасшедший!», - подумал Сириус.
Разместив гостей, Сириус переоделся в домашний халат. На часах полчетвертого ночи или, точнее, утра, но сна не было, ни в одном глазу. Подумав, мужчина отправился в голубую гостиную. Он сам, Джеймс и Гарри очень любят там отдыхать. Кстати, а где это Джеймс? Так, а кто это у нас тут сидит в кресле?
- Привет, - произнес Гарри. Полуобнаженный Гарри. Возмутительно возбуждающий Гарри. Полупьяный Гарри. Мда, плохо дело.
- Привет. Ты почему еще не спишь? – спросил Сириус, беззастенчиво пробегая внимательным взглядом по обнаженному торсу мальчика.
- Не знаю, что – то не спится. А ты? – спокойно ответил Гарри, так же внимательно рассматривая Сириуса.
- Да тоже как – то не хочется, - сказал Сириус, присаживаясь на пушистый ковер, лежащий перед камином. – Я и не знал, что ты так здорово танцуешь
- Спасибо. Вы не спрашивали, я и не говорил. Я ведь не должен был демонстрировать, - произнес слизеринец, представляя, как заявляется в их спальню и начинает танцевать стриптиз. А, что, было бы интересно посмотреть на лица родителей.
Гарри пересел с кресла на пол, ближе к камину. И к Сириусу.
- Стесняюсь спросить, как давно ты их сделал? – насмешливо поинтересовался мужчина, натыкаясь взглядом на татуировки и ранее не замеченный пирсинг.
- Что сделал? – непонимающе переспросил Гарри.
- Тату и пирсинг, - пояснил Бродяга.
- На четвертом курсе, - улыбнулся Гарри, придвигаясь ближе к Сириусу.
- Когда ты успел?
- Мы тогда праздновали победу Седрика на Турнире Трех Волшебников. И кто – то обмолвился, что Седрик классно рисует. Мы уломали его принести свои работы, и Алан сказал, что он сделал тату по рисункам Диггори, - рассказывал Гарри. – Алан нам показал орла*, который изображен у него на груди. Нам все это дело очень понравилось, и брат Алана предложил сделать нам тату. Мы согласились. Я, правда, сделал две, хотя хотел еще и на запястье. Что – то типа браслета, но тогда бы вы все быстро узнали.
- Ты хочешь сказать, что и у Драко, и у Блейза тоже есть? – удивленно произнес Сириус, размышляя над реакцией Люциуса на художества на теле сына. Он с Джеймсом, да и Деймон, относились к подобному довольно спокойно. В отличии от Люца, который еще в школе, когда они сами сделали себе по не большой татушке, заявил, что «это уродство, и он никогда в жизни не будет портить свою белоснежную аристократическую кожу всякими гадостями». Но они все подозревали, что Малфой просто боится.
- Ага, - легкомысленно ответил Гарри и положил голову на колени Сириуса, растягиваясь на полу. – Драко не стал оригинальничать, и ему выбили на лопатке дракона**, а Блейзу понравилась симпатичная маленькая летучая мышка***.
- Деймон и Люциус не знают, я правильно понимаю?! – больше утверждал, чем спрашивал Сириус.
- Правильно понимаешь, - одобрительно кивнул Гарри, будто бы рассеянно проводя рукой по бедру мужчины.
Сириус судорожно вздохнул.
- Гарри, сегодня был очень насыщенный день, - сдавленно произнес он. Бывший гриффиндорец и до этого был возбужден, как всегда в присутствии крестника. Но сейчас он чувствовал, что еще немного и весь его хваленый самоконтроль полетит к чертям. – Тебе спать не пора?
- Ну, что ты, Сириус! В это время некоторые уже встают, - промурлыкал Гарри, потянувшись к шее Сириуса и целуя ее.
- Гарри, ты не понимаешь, что делаешь, - пытаясь, отодвинутся от крестника, прошептал мужчина.
- Сириус, мне надоело, что вы с отцом ходите вокруг меня, как коты вокруг сливок, - ответил слизеринец, закрывая рот Сириуса поцелуем. – Ты хочешь меня, я хочу тебя. Так в чем проблема? И если ты меня сейчас не трахнешь, то боюсь, придется мне изнасиловать тебя, - развязные слова, сказанные с совершенно бл**ской ухмылочкой, и у Сириуса сносит крышу.
Гарри был пьян, у него не было секса уже месяц, и он был до неприличия возбужден. Иначе бы он в жизни не сказал Сириусу того, что сказал. Все то, что он бы вряд ли сделал трезвым, он творил, когда был пьян вдрабадан. Впрочем, не он первый, не он последний. И пусть это было грубо, но дальше терпеть и ждать, пока отец и Сириус наберутся храбрости, у него не было, ни терпения, ни желания. Он желал кое – чего другого.
У Сириуса от слов Гарри крышу сорвало окончательно. Он повалил его на пол и впился жадным поцелуем в манящие губы парня. Руки ласкали все, до чего могли дотянуться. Гарри активно отвечал на страстные поцелуи мужчины, запуская пальцы в его шикарные волосы и обхватив его бедра стройными ногами. Сириус спустился к шее юноши. Легонько прикусил, затем всосал нежную кожу, вырывая хриплый, полный желания стон. Гарри переместил руки на плечи крестного, чтобы снять с него, наконец, халат. Он жаждал почувствовать на своем разгоряченном теле обнаженную кожу мужчины. Сириус приподнялся, чтобы помочь ему и снять мешающий предмет одежды. Так, а Гарри все еще в брюках. Не порядок, но Сириус быстро справился с этой оплошностью. И судорожно вздохнул – на мальчике не было нижнего белья, хотя во время стриптиза, он точно помнил, что на нем были черные боксеры. Сириус просто пожирал глазами стройную фигурку крестника. Но тут Гарри требовательно простонал, притягивая мужчину к себе, и у обоих вырвался стон удовольствия от соприкосновения обнаженных тел. Сириус накрыл его тело своим, спускаясь поцелуями по нежной шее, к соскам. Сжал зубами и приласкал языком, словно извиняясь за причиненную боль, и вырывая у парня сладкий стон. Его губы прокладывали вниз дорожку из поцелуев и укусов. Гарри с ума сходил от желания. Наслаждение, которое доставляли губы и руки Сириуса, захлестывало с головой. Гарри тонул в нем и, не выдержав, закричал, когда Сириус взял его член в свой умелый рот. Его губы обхватывали член, то полностью заглатывая, то выпуская. Он облизывал его и сосал, как самое любимое лакомство. Руки ласкали яички, а Гарри уже ничего не соображая, мог только беспрерывно стонать. Он даже не почувствовал, как в него проникли сразу два пальца, разрабатывая вход.
Сириус голову терял, глядя на выгибающегося, беспрерывно стонущего и кричащего парня. Больше всего на свете ему сейчас хотелось войти в это податливое, и такое чувственное тело и трахать до потери сознания. Не в силах ждать, Сириус начал разрабатывать его, введя сразу два пальца, предварительно смазанные любрикантом. Он выпустил член Гарри изо рта, когда почувствовал, что тот сейчас кончит, и страстно поцеловал в приоткрытые губы, ловя его стоны ртом, когда пальцы прошлись по простате мальчика, заставляя Гарри выгнуться, требуя чего – то большего чем пальцы.
- Сириус, я… больше… ах…не могу, - с трудом выдавил Гарри.
- О. Мой. Бог! – сквозь дурман страсти и желания пробился чей – то шокированный голос.
Сириус посмотрел в дверной проем. Там стоял Джеймс.
Единственное, что понимал, не совсем вменяемы Гарри это то, что их кто – то самым наглым образом прервал. Он разочарованно застонал.

Как только Джеймс увидел Гарри, когда они все вышли посмотреть на фейерверк, с зацелованными губами, раскрасневшимися щеками и блестевшими глазами, ему понадобилась вся его выдержка, чтобы не набросится на парня и не изнасиловать его там. Но сейчас, глядя на лежащего перед камином молодого человека: бедра широко разведены, член налит кровью, на шее алеют засосы и абсолютно невменяемый взгляд глаз, с настолько расширенными зрачками, что почти полностью закрывают радужку, в глазах потемнело и здравый смысл, разумное мышление и совесть сделали ручкой. Им завладела похоть. Нет, ПОХОТЬ. Он и сам не знал, как оказался рядом с ними и был втянут в любовную игру.
А для Гарри уже не существовало ничего кроме наслаждения…

Проснулся он ближе к вечеру, первого августа в комнате родителей. Один. Гарри с удовлетворенным вздохом потянулся на огромной кровати.
- Давно я не чувствовал себя настолько хорошо, - пропел Гарри себе под нос. А чувствовал он себя просто замечательно, восхитительно и… о да, отлично оттраханым. И для абсолютного счастья ему не хватает только ужина. Он голоден, как Ремус во время полнолуния.
«Надеюсь, Гекату и Люца покормили?!», - рассеяно размышлял парень, стоя под душем и радуясь тому, что у него, сколько он себя помнит, нет похмелья. И в то время как остальные мучаются и судорожно глотают антипохмельное зелье, он остается свежим, как огурчик. «И, собственно, где они шлялись ночью? Хотя, почти наверняка, валялись у меня на кровати. Чужих они не любят» - размышляя о своих любимцах, Гарри прошел в свою комнату. Зверей там не наблюдалось. Переодевшись, Гарри отправился ужинать. Ему сейчас было хорошо, как никогда и он любил весь мир.
За столом сидели все члены семьи и те, кто остался после празднования. Это были Драко и Блейз (ну, эти двое пробудут здесь до первого сентября), Люциус с Ремусом и Том (он, впрочем, тоже здесь до начала учебного года).
«Так, а остальные, похоже, уехали, не дожидаясь ужина. Я помню, что тех, кто оставался в поместье, было больше», - подумал Гарри, присаживаясь за стол.
- Всем добрый, хм, вечер, - бодро поприветствовал он.
- И тебя туда же, - ответил Блейз, с ухмылкой переглядываясь с Драко. Они догадывались, что ночью или утром, кому как удобней, Гарри не скучал.
Остальные пожелали мальчику приятного аппетита. Только Джеймс прятал глаза. Гарри посмотрел на Сириуса, показывая, что нужно будет потом поговорить, Сириус только кивнул и улыбнулся ему. Гарри ответил веселой ухмылкой. Он размышлял над тем, что отец зря переживает по этому поводу. В конце концов, Гарри никто ни к чему не принуждал… и если на то пошло, он сам спровоцировал Сириуса, вследствие чего они переспали. Правда, он не слишком помнил момент появления отца, уж слишком он был занят, но зато он помнил, сколько удовольствия доставили ему мужчины. На протяжении нескольких часов, они брали его поочередно в самых разнообразных позах, ласкали и трахали до потери сознания. У него были сильно припухшие губы после бесконечных поцелуев и минетов, которые он делал в эту ночь неоднократно. Не очень сильная боль в попке причиняла легкий дискомфорт… В общем, день рождения прошел чертовски здорово.
- Давно встали? – спросил Гарри у Драко и Блейза, которые сидели рядом с ним.
- Да нет, но уже успели покормить твоих зверюг и поиграть с ними, - ответил Драко.
- А почему это сделали вы, а не домовики? - поинтересовался Том.
Геката и Люцифер – это две пантеры, которые Том подарил Гарри, после того как мальчик поступил на Слизерин. Том, Люциус, Северус и Регулус ликовали. Они были уверены, что мальчику там самое место. Том это заметил сразу же, хотя не так часто бывал в Англии. Он даже поспорил с Сириусом, который не верил, что Гарри попадет на Слизерин. Слизеринцы выиграли и Том на радостях, и к ужасу Джеймса и Сириуса, подарил мальчику этих зверюг. Первое время все домашние шарахались от них, как от огня. Хотя звери, можно сказать, были запрограммированы на то, чтобы слушаться только Гарри, и тот естественно не стал бы делать ничего, что принесло бы вред его семье, но, тем не менее, все старались обходить пантер стороной. Если же им пробовал приказать кто – то другой, то длинные и острые клыки, оскаленные в «дружелюбной улыбке» быстро убеждали рискнувшего в опрометчивости данного решения. Так, что видя полный контроль Гарри над зверьми, домашние успокоились. А когда, Гарри вернулся в школу уже с Гекатой и Люцифером, следующими за ним по пятам, то вокруг мальчика, Драко и Блейза образовалась буферная зона – все жутко боялись. Хотя боялись они зря – кошки не нападут без прямого приказа. Но так как все в школе, вплоть до преподавательского состава, считали Гарри обезбашеным и окончательно и бесповоротно сошедшим с ума, то около месяца старались обходить его стороной. Хотя грифы еще долго шипели что – то на счет того, что у слизеринца в любимцах представители кошачьих. На что Драко не менее ядовито шипел, что раз Гарри смог приручить диких кошек, то с их львятником справиться быстрее, чем те произнесут «Гриффиндор». Профессора пытались что – то сделать, но так как ученикам разрешалось привозить с собой таких фамилияров как «сова, жаба и кошка», то ничего сделать не получилось. Пантеры – это все же кошки. Так что все не очень скоро, но все же, привыкли к подобным сопровождающим и успокоились. Хотя иногда все еще поглядывали с опаской.
- Домовики боятся к ним приближаться, - ответил Гарри. – Пять лет прошло с появления Гекаты с Люцем в поместье, а эльфы все еще их боятся. Это, наверное, потому что Геката однажды попыталась с ними поиграть. Домовики еще долго отходили от шока.
- Понятно, - кивнул Том, оценивающе рассматривая парня. Сегодня на нем были узкие (как всегда впрочем) брюки стального цвета, держащиеся на бедрах, такого же цвета водолазка с высоким воротом, облегающая торс и легкие туфли. Выглядит Гарри, как всегда великолепно.
За ужином велась легкая беседа ни о чем.
- Папа, крестный, мне нужно с вами поговорить, - после окончания ужина произнес Гарри.
- Конечно, - кивнул Сириус, понимающе смотря на юношу.
Джеймс собирался отказаться, сославшись на дела. Ему нужно было время для осознания того, что он натворил, а уже потом обсуждать все с сыном. Но Гарри решил иначе:
- Папа, нам нужно серьезно поговорить, - настойчиво сказал Гарри, выделяя последние два слова.
- Хорошо, - сдался Джеймс, следуя за сыном и мужем в их комнату, где им никто не помешает.

*Орёл - символ высоты духа, солнце, тепло жизни, день, начало. Орёл относится к стихиям воздуха и огня. Бесстрашный полёт, скорость ассоциируются с молнией и означают "ритм героического благородства".
**Дракон - сила, прозорливость, покровитель знаний. Символ ненависти и зла, а также хранитель скрытого сокровища, мудрость.
***Летучая мышь - характерна скрытность. По праву эту татуировку относят к разряду оккультных. Олицетворение ночи и тёмных сил.

Отредактировано Tanid (2009-11-24 20:37:32)